Неточные совпадения
— Какая
цена этой
картины? Она мне нравится, я хочу ее приобрести, — сказал Сергей Александрович.
На рождественской ученической выставке Сергей Александрович, неуклонно посещавший эти выставки, остановился перед
картиной Волгужева, написанной у него в имении, расхвалил ее и спросил о
цене.
Около входов стоят женщины, показывают «живые
картины» и зазывают случайно забредших пьяных, обещая за пятак предоставить все радости жизни вплоть до папироски за ту же
цену…
Запах мяты и липового цвета был господствующим; к нему, по временам, когда отворялась дверь, примешивался запах жареных пирогов, но и он не омрачал
картины блаженства, но прибавлял ей еще больше
цены.
Для ленивого тела — мягкие кушетки, мягкие табуретки, для ленивых ног — ковры, для ленивого зрения — линючие, тусклые или матовые цвета; для ленивой души — изобилие на стенах дешевых вееров и мелких
картин, в которых оригинальность исполнения преобладает над содержанием, избыток столиков и полочек, уставленных совершенно ненужными и не имеющими
цены вещами, бесформенные лоскутья вместо занавесей…
Вчера я кончил
картину, выставил, и сегодня уже спрашивали о
цене.
Долго стоял он пред этими грязными
картинами, уже, наконец, не думая вовсе о них, а между тем хозяин лавки, серенький человечек во фризовой шинели, с бородой, небритой с самого воскресенья, толковал ему уже давно, торговался и условливался в
цене, еще не узнав, что ему понравилось и что нужно.
Здесь они были совершенно развязны, щупали без церемонии книги и
картины, желая узнать доброту товара, и смело перебивали
цену, набавляемую графами знатоками.
Купивши
картину дорогою
ценою, осторожно приносил в свою комнату и с бешенством тигра на нее кидался, рвал, разрывал ее, изрезывал в куски и топтал ногами, сопровождая смехом наслажденья.
Серые, каменные, несокрушимо крепкие стены были украшены квадратами
картин: одна изображала охоту на волков, другая — генерала Лорис-Меликова с оторванным ухом, третья — Иерусалим, а четвертая — гологрудых девиц, у одной на широкой груди было четко написано печатными буквами: «Верочка Галанова, любима студентами,
цена 3 коп.», у другой — выколоты глаза. Эти нелепые, ничем не связанные пятна возбуждали тоску.
Хозяин сводил меня в свою спальню (он спал отдельно) всю увешанную прекрасными
картинами парижских художников, все его приятелей, и при этом рассказывал мне, кого из них он первый"открывал"и, разумеется, приобретал их полотна за пустую
цену — прежде чем они входили в славу.
Но во второй, маленькой, гостиной у Ермила Фомича висит
картина — женская головка. Анна Серафимовна всегда остановится перед ней, долго смотрит и улыбается. Ей кажется, что эта девочка похожа на ее Маню. Ей к Новому году хочется заказать портрет дочери. За
ценой не постоит. Пригласит из Петербурга Константина Маковского.
Но одно — вы позволите? — я все же не могу не поставить ей в упрек: зачем она так подняла
цену моих
картин.
Он допускал к себе только или известных знатоков и ценителей искусства, или людей высокого положения, внимание которых ему льстило и которым он по преимуществу продавал свои
картины для их музеев и палаццо, и всегда за дорогую
цену.
—
Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть — лошадь тысяча рублей, а седоку
цены нет. Да, уж такого молодца поискать!